Один юноша-эльф был унесен ураганом в человеческий мир и там
встретил принцессу, гулявшую в лесу. Как все принцессы, она была прекрасна,
умна и вообще само совершенство. В общем, эльф мгновенно в нее влюбился. Он бросился
перед ней на колени и признался в любви. Принцесса смутилась, испугалась, но
эльф долго завоевывал ее сердце сладкими речами, и она полюбила его.
– И что дальше? Конечно, они назначили день свадьбы, но ее
украл некромаг, унес за тридевять земель, и эльф отправился ее
освобождать? – спросила Таня.
– Нет. Обошлось без некромага... Люди сами разрушают свое
счастье, упорно, как муравьи. Посторонние силы, если и мешают им, то крайне
редко. Зачем делать чужую работу, когда и без них все будет сделано?
– Так что там дальше с принцессой? Почему она не вышла замуж
за эльфа? Папа-король нашел ей другого? – спросила Таня. Почему-то эта
простая история начинала ее волновать.
– Папа-король? Какой папа-король? – с недоумением
повторил Ванька.
– Ну как же? У принцесс всегда бывают крутые папы на троне!
– Только не у этой. Наша принцесса была сирота, даже без
опекунов, и сама принимала решения. Сложность в другом. Принцесса и эльф
принадлежали к разным народам. Он был крылатое создание ростом ровно три с
половиной сантиметра, она же – ровно на сто шестьдесят пять сантиметров выше...
Другими словами, он был крошка-эльф, который вполне помещался у нее на ладони.
О какой свадьбе могла идти речь, когда ему приходилось бояться, чтобы его
элементарно не раздавили?
– Но есть же еще магия! Маг уровня Сарданапала разрулил бы
их проблему за четверть часа, – подсказала Таня.
– Так они и поступили. Отправились к волшебнице, которая
жила в тех краях, особе весьма резкой и грубой, но сведущей и, положив на стол
мешок золота, обрисовали ситуацию. Ведьма пролистала кое-какие книги и сообщила
влюбленным, что, суслики мои, у вас есть два варианта. Первый вариант – она
сделает эльфа человеком, как принцесса. Для этого только и требуется, что
проглотить косточку груши редкого сорта, которая растет только в Эдеме. Правда,
у нее случайно завалялась одна такая. Кто-то из светлых стражей, пролетая,
бросил огрызок, а волшебница подняла, заметив, как он сияет. И не ошиблась.
– И что? Эльф проглотил косточку и женился на
принцессе? – нетерпеливо спросила Таня.
– Не спеши! Еще волшебница сказала эльфу, что, став
человеком, он лишится своих крыльев и не сможет летать. Прозрачных, жестких,
как у стрекозы, крыльев. Они не смогут вырасти и отпадут... Эльф же не мыслил
себе жизни без полета. Заметив, что эльф приуныл, принцесса спросила у ведьмы о
втором варианте. «Второй вариант такой, – сказала ведьма. – Я дам
тебе пузырек с зельем – только не спрашивай меня, из чего оно, или тебя непременно
стошнит – и ты станешь крошечной, как эльф. Возможно, у тебя даже вырастут
крылья, и вы сможете вместе летать. Только учти, зелье, как и косточка,
действует один раз. Ты останешься маленькой навсегда, равно, как и эльф, если
вырастет, навсегда останется человеком».
– И принцесса выпила зелье? – спросила Таня с
сомнением.
Ванька покачал головой.
– Не выпила. Она сильно задумалась. Летать – это, конечно,
замечательно, но как же трон? Девчонку трех сантиметров ростом на нем никто не
заметит. Министры разбегутся, армия взбунтуется, и тогда придут другие короли и
захватят ее маленькую страну. Нет, как бы ей ни хотелось быть с эльфом, пить
зелье она не будет...
– И чем все закончилось? Кто решился: эльф или
принцесса? – спросила Таня, глядя на Ваньку пристальнее, чем ее мать Софья
когда-то много лет назад смотрела на юного Леопольда.
Ванька осторожно протянул ладонь и позволил дракону залезть
на нее. При этом он следил, чтобы Тангро касался ладони только брюхом. Огненный
гребень на его спине в считаные мгновения превратил бы ладонь в подрумяненную
котлету.
– Никто. Они не успели, – просто ответил Ванька. –
Старая волшебница отлично умела читать по глазам. Она поняла, что принцесса
сомневается, как и эльф. Она забрала косточку от груши, взяла пузырек с зельем
и сказала: «Идите прочь, дураки! Не отнимайте у меня время! Даже если кто-то из
вас решится, он никогда не простит другому, что сделал это. А раз так, не хочу
переводить на вас свое зелье и свою косточку!»
