Жил-был человек молодой и приятный. И все у него было
ничего: и женщины любили, и деньги умеренно водились, и не дурак был, да только
сверлило его что-то.
Грызло.
«Это оттого, что таланта у меня нет, – говорил он
себе. – Дай-ка я ногу променяю на талант! Без ноги еще туда-сюда жить
можно, а без таланта...»
И променял.
Осталось у него две руки, одна нога и один талант.
Пожил он некоторое время со своим талантом, а покою все
равно нет. Мучает что-то, не дает спокойно жить...
Променял другую ногу.
И сделалось у него две руки, ни одной ноги и удвоенный
талант. Женщины не любят, денег нет, работы нет – зато какой талантище. Им и
греется. Да недолго грелся. Снова чувствует: не то. Сверлит, томит, сосет...
Дурацкое дело не хитрое. Променял он руку на талант. Живет
урод уродом, с одной рукой, зато с тремя талантами, высшими ценностями
подпитывается. Стихи пишет, рисует, на восьми языках читает, симфонии сочиняет.
Пожил он так пару лет, а потом как-то плюнул сгоряча «Да ну
вас всех!», махнул оставшейся рукой и ее тоже променял. Почти гений стал. Писать
не может, рисовать не может, зато «Времена года» Чайковского до последней ноты
высвистывает...
Посвистел так недельку, другую, да и сгинул. Туловище
променял, а оставшаяся голова от тяжести таланта под землю ушла. За уши не
вытащишь.
